20 лет назад 12 августа 2000 года случилась одна из самых известных и болезненных катастроф России. Гибель атомного подводного ракетного крейсера К-141 "Курск". Вместе с ним погибли 118 членов экипажа. Это была трагедия в прямом эфире. Глубина всего чуть более 100 метров. Длина самого "Курска" 154 метра. Буквально рядом. Над ним находились корабли Северного флота. Телевидение постоянно рассказывало о происходящем. Страна замерла в ожидании – спасут ли оставшихся живыми моряков или нет? Успеют ли русские спасатели? Успеют ли норвежцы? Всё в прямом эфире в течение нескольких дней. А потом версии – почему всё произошло. Официальное расследование причин. Лавина конспирологии и предположений. Самоубийственный выпуск Сергея Доренко, который подтвердил то, что все понимали и чувствовали. Что в катастрофе виновато тотально некомпетентное руководство на всех уровнях и разваленный флот.

Потом вышла официальная версия. Взрыв неудачной, опасной торпеды 65-76А в первом отсеке, который повлёк детонацию боезапаса и гибель соседних отсеков атомохода. По итогам расследования был уволен ряд офицеров Северного флота и Генерального штаба ВМФ. С вооружения были убраны опасные учебные торпеды. Власти устроили шоу с поднятием "Курска", с "беспристрастным", открытым расследование произошедшего. Однако, осталась недосказанность. И никуда не делось огромное количество истинных проблем, которые привели к катастрофе.

Считается, что лучшее расследование произошедшего в те дни провёл вице-адмирал Валерий Дмитриевич Рязанцев, который входил в правительственную комиссию по расследованию причин и обстоятельств катастрофы. Вице-адмирал не стал молчать и написал небольшую книгу "В кильватерном строю за смертью", в которой в деталях описывались особенности советских подводных лодок, состояние дел на флоте в те годы, что могло происходить на самой подлодке и как проводилось "спасение" экипажа, когда "Курск" уже лежал на дне. Это очень важная книга для тех, кто хочет знать, что произошло. Её стоит прочесть полностью. Вкратце, важнейшие моменты книги Валерия Дмитриевича представлены ниже.

"В отношении гибели К-141 "Курск" я скажу, что эта катастрофа не злой рок или несчастный случай. Гибель АПЛ – это результат лжи и обмана, очковтирательства и самовосхваления, существующие в высших структурах управления ВПК и ВМФ, результат проектирования и строительства, абсолютно негодных для современной вооруженной борьбы на море подводных систем, результат несоответствия системы профессиональной подготовки моряков с техническим прогрессом в сфере производства новейших систем вооружения, результат деградации управленческих структур ВМФ".

История К-141 "Курск" началась с того, что при принятии в состав флота, подлодка не выполнила полностью программу ходовых и государственных испытаний. "Курск" не испытывался на рабочей глубине погружения, не проверялось функционирование ядерной энергетической установки на всех режимах, не проверялась система ракето-торпедного комплекса на обеспечение эксплуатации торпед 65-76А, не проверялась система целеуказания и наведения, отдельные системы штурманского и гидроакустического комплекса, аварийно-спасательные системы, системы связи и ряд других механизмов. Шёл 1995 год и в стране были проблемы поважнее, чем тестирование на работоспособность атомной подводной лодки с ядерным вооружением на борту.

Ситуация с подготовкой экипажа была не лучше. Боевая подготовка проводилась в упрощённом варианте. С 1996 года первый экипаж К-141 ежегодно отрабатывал курсовые задачи и подтверждал свой перволинейный уровень боеготовности. В море подводная лодка выходила не часто. Ежегодная средняя наплаванность первого экипажа с 1996 года по август 1999 года составляла 12-14 суток. За три с половиной года первый экипаж лишь в 1997 году выполнил учебное боевое упражнение с выпуском практической электрической торпеды. Несмотря на то, что решением главнокомандующего ВМФ еще в 1993 году в боекомплект атомной подводной лодки проекта 949А "Антей" была включена парогазовая торпеда на сильном окислителе 65-76 А, первый экипаж с момента постройки подводной лодки и до июня 2000 года к эксплуатации этой торпеды на подводной лодке не готовился. Экипаж не выполнял стрельб такой торпедой на государственных испытаниях, а также погрузок на подводную лодку учебных макетов этих торпед. Не проводилось и организационной учебно-боевой стрельбы. Вообще, на 7-й дивизии атомных подводных лодок ни один экипаж АПЛ проекта 949А не готовился к боевому применению этих торпед. Требования боевой подготовки просто игнорировались, экипажи атомных подводных лодок годами не выполняли боевые упражнения. Объяснение было простое – на выполнение подобных стрельб нет средств и боевого обеспечения. В Главном штабе ВМФ Северный флот не ругали и этих нарушений не замечали. Фактически весь флот был необучен, но ни один "флотоводец", ни на одном совещании, где присутствовали Президент и члены Правительства Российской Федерации не сказал ни слова о плачевном состоянии флота. Все доклады "флотоводцев" на таких совещаниях заканчивались словами: "Нам тяжело, но флот готов выполнить любую задачу, которая будет поставлена Верховным главнокомандующим Вооруженными силами страны".

Отдельно Рязанцев делает акцент на подготовке экипажа "Курска" перед трагедией. Сложилась ситуация, когда перерыв между выходами в море экипажа составил 8 месяцев и 21 день. Дело в том, что согласно служебным документам ВМФ, если перерыв в плавании составляет более 9 месяцев, то экипаж выводится из первой линии и должен повторно отрабатывать курс боевой подготовки. Чтобы летом 2000 года сохранить линейность экипажа "Курска" были проигнорированы требования служебных документов. При подготовке экипажа летом 2000 года задачей было сохранить линейность, а не дать экипажу качественную подготовку. Формальные требования в итоге были соблюдены. В документы были поставлены необходимые даты. Но подготовка оказалась недостаточной.

20 июля 2000 года экипаж "Курска" в первый раз загрузил на борт две торпеды на сильном окислителе модификации 65-76А. По правилам эксплуатация новых образцов вооружения экипажем допускается только после сдачи личным составом зачётов по правилам боевого применения и технического обслуживания. В случае с экипажем "Курска" подготовка не проводилась. Никто из должностных лиц флота ни разу не проверял экипаж по вопросам готовности к эсплуатации имеющегося на борту вооружения. Фактически ни командный состав атомохода, ни моряки-торпедисты ни теоретически, ни практически не были готовы к обслуживанию и боевому применению торпед 65-76А. Все те служебные документы, которые якобы подтверждали требуемый уровень подготовки экипажа АПЛ "Курск" к эксплуатации этих торпед, оказались поддельными. Их представило командование Северного флота при расследовании причин катастрофы подводной лодки. Единственным человек, который поинтересовался умеют ли моряки с "Курска" эксплуатировать эти торпеды, оказался матрос контрактной службы соседней подводной лодки соседней дивизии. Старшина команды торпедистов "Курска" попросил его показать, как производится подключение торпед к системам контроля окислителя.

Одной из главных причин гибели экипажа АПЛ "Курск" Валерий Рязанцев заявляет конструктивные недостатки на этой подводной лодке. Они были на многих подводных лодках советского периода постройки и сохранились до настоящего времени. Эти недостатки существовали и существуют сегодня. Именно из-за них новейшая подлодка погибла всего лишь от взрыва топлива учебной торпеды. Проблема советской техники была в том, что командование планировало уничтожать противника не качеством боевой техники и умением моряков, а количеством техники. Судостроительная промышленность страны строила большое количество серийных, конструктивно недоработанных подводных лодок. Главными были не тактические характеристики подлодок, а количество подлодок и количество размещённого на них оружия. Боевая устойчивость и надёжность мало интересовали создателей.

Пример проекта 949А, к которому относится "Курск", очень красноречив. Это огромная подлодка с водоизмещением более 20.000 тонн и 5.000 тоннами воды, которая возится в качестве балласта. Она гораздо более шумная, чем Натовские субмарины. Американские подводные лодки гораздо эффективнее могут осуществлять скрытное слежение за советскими. При этом советские конструкторы разместили 80% экипажа, включая центральный пост управления, в носовой части подлодки. Рязанцев сравнивая советский "Курск" с американскими "Лос-Анджелесами" делает отдельный акцент, что если на 949А при почти 20.000 водоизмещения экипаж 110 человек, то на куда меньшем Лос-Анджелесе с водоизмещением 7000 тонн экипаж 140 человек. Количество моряков на американской субмарине обусловлено требованиями надёжности и боевой устойчивости. Именно это число позволяет добиться необходимых характеристик. Меньший экипаж "Курска" хуже может противостоять боевым повреждениям. А концентрация большей части экипажа в носовых отсеках приводит к тому, что одним удачным вражеским попаданием, "Курск" сразу выводится из строя.

Но одной из ключевых и самых шокирующих конструктивных особенностей "Курска" (приведшей к гибели) оказались тонкости стрельбы из торпедного оружия. Дело в том, что при боевой работе весь экипаж находится на боевых местах и отсеки подлодки должны быть герметичны и изолированы друг от друга. Это должно гарантировать боевую живучесть, когда в случае поражения одного отсека, соседние имеют возможность остаться целыми. Но атомоходы проекта 949А сконструированы таким образом, что при залповой стрельбе торпедами для предотвращения повышения давления в 1-ом торпедном отсеке, необходимо открывать переборочные двери или переборочные захлопки системы вентиляции между 1-м и 2-м отсеками. При этом во 2-м отсеке находится главный командный пункт управления. Из-за такой конструкции, при нештатной ситуации в 1-м отсеке атомоход сразу рискует потерять большую часть экипажа, включая командный пункт. И когда из-за низкой квалификации экипажа взорвалась учебная торпеда, у подлодки не оказалось шансов на выживание. При полной герметизации отсека переборки имели высокий шанс выдержать взрыв, и большая часть экипажа, включая командира, остались бы живы. Но "Курск" был спроектирован таким образом, что после первого взрыва сразу погибли моряки в 1-м отсеке и получили тяжёлые контузии моряки 2-го отсека.

На "самой надежной в мире" подводной лодке оказалась самая ненадежная система живучести и непотопляемости.

А потом было "спасение" оставшихся в живых 23-х подводников в девятом отсеке. Согласно официальной версии они погибли между 19 и 22 часами 12 августа 2000 года. Этой версией командование флота оправдало себя, заявляя, что к прибытию спасателей моряки уже были мертвы. Родственники погибших, ссылаясь на имеющиеся гидроакустические записи подводных стуков, которые фиксировались в районе катастрофы гидроакустиками надводных кораблей вплоть до 14 августа, считают, что 23 запертых в отсеке человека были живы до 14 августа. Валерий Рязанцев говорит, что родственники ошибаются. Но шансов спастись у моряков не было. Профессиональная подготовка руководителей и спасателей Северного флота в то время была такова, что подводников "Курска" они не смогли бы спасти, даже если бы моряки жили в 9-ом отсеке несколько дней. Несмотря на то, что гидроакустики на крейсере "Пётр Великий" обнаружили подводный взрыв "Курска" сразу же, никто из должностных лиц флота не обратил на это внимания. Аварийная тревога была объявлена только через 12 часов после взрыва на подлодке. Спасательное судно "М.Рудницкий" оказалось в районе затонувшей подлодки только через сутки после катастрофы. А потом почти неделю мучительно пытались пристыковать постоянно ломающиеся спасательные аппараты к спасательному люку 9-го отсека. И только 21 августа отсек был вскрыт норвежскими водолазами, которые прибыли в район вечером 19 августа.

А потом было расследование.

После гибели экипажа К-141 "Курск", спасаясь от возможной уголовной ответственности за это происшествие, многие должностные лица флота дали следователям военной прокуратуры искаженные свидетельские показания. В штабе Северного флота Валерию Рязанцеву пришлось наблюдать, как некоторые адмиралы и старшие офицеры, в качестве свидетелей по делу о гибели атомной подводной лодки, отвечали на вопросы следователей. Вначале они получали от следователя военной прокуратуры листы "Протокол допроса свидетеля" с вопросами, на которые им необходимо было дать ответ. Затем свидетели брали в руки документы ВМФ, где было написано, как и в каком объеме надо исполнять служебные обязанности тому или иному начальнику, и прилежно переписывали из книжки в "Протокол допроса свидетеля" все "свои правильные действия" перед выходом в море, во время нахождения в море и в процессе развития аварии с АПЛ "Курск". Далее, свидетели созванивались между собой, уточняли различные детали и особенности ситуации, связанной с гибелью АПЛ, и, подписав "Протокол допроса свидетеля", передавали его следователю. Свидетельские показания даны такие, какие нужны были, для того, чтобы никто из здравствующих начальников не пострадал, и чтобы вся картина катастрофы была искажена. В итоге главная военная прокуратура установила, что катастрофа АПЛ "Курск" произошла случайно и никто из должностных лиц флота к ней не причастен.

Валерий Рязанцев пишет:

"После катастрофы корабля все говорят о мужестве и самопожертвовании тех, кто погиб или случайно спасся, и молчат о том, что трагедия случилась, как правило, из-за неудовлетворительной выучки тех, кто пострадал, и тех, кто их так плохо подготовил. Понятно, что не совсем этично усугублять горе утрат какими-то упреками в адрес погибших моряков. Об этом надо было говорить до трагедии, а не после нее. К сожалению, в ВМФ России не принято гласно говорить о недостатках в боевой выучке моряков ни до, ни после очередной катастрофы боевого корабля. Поэтому в ВМФ СССР и России тонули и тонут, горели и горят, взрывались и взрываются только "лучшие экипажи".

Морская мощь государства заключается не в количестве боевых кораблей, не в количестве флотов и управленческих флотских структур, а в сбалансированном и всесторонне обеспеченном минимально-необходимом количестве современных боевых кораблей и морских структур, в постоянно развивающейся научной и производственной базе морских вооружений и систем и потенциальных возможностях военного судостроительного комплекса страны, в передовой и современной системе обучения военных кадров."

Алекс Кульманов

Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter